У этого человека была удивительная судьба. В юности он и не помышлял о том, что впоследствии стало главным делом его жизни. Кошкин прожил недолго, успев построить всего один танк, которому отдал все силы и саму жизнь. Его могила не сохранилась, а имя никогда не гремело по всему миру.

Зато весь мир знает его танк. Т-34 — лучший танк Второй мировой войны, танк, название которого неотделимо от слова «Победа».

Советский средний танк Т-34 (выпуск 1941 года).

Сладкая жизнь

Михаил Ильич Кошкин родился 3 декабря 1898 года в крестьянской семье в селе Брынчаги Угличского уезда Ярославской губернии. Земли у семьи было немного, и отец Михаила, Илья Кошкин, занимался промыслами. Мише не было и семи, когда в 1905 году умер отец, надорвавшись на лесозаготовках. Мать осталась с тремя малолетними детьми на руках, и Михаилу пришлось помогать ей зарабатывать на кусок хлеба.

В четырнадцать лет Миша Кошкин уехал на заработки в Москву, став подмастерьем в карамельном цехе кондитерской фабрики, ныне известной как «Красный Октябрь».

«Сладкая жизнь» закончилась с началом Первой мировой войны, которая продолжилась гражданской. Бывший рядовой 58-го пехотного полка примкнул к красным, в рядах Красной Армии воевал под Царицыном, под Архангельском, сражался с армией Врангеля.

Смелого, инициативного и решительного бойца сделали политработником. После нескольких ранений и перенесённого тифа отправили в Москву, в Коммунистический университет имени Свердлова. В Кошкине рассмотрели перспективного руководителя.

В 1924 году выпускнику университета Кошкину поручили руководство… кондитерской фабрикой в Вятке. Там он проработал до 1929 года на различных постах, женился.

Казалось бы, как в судьбе этого человека могли появиться танки?

Михаил Кошкин (справа) в Крыму. Начало 1930-х годов.

Родине нужны танки!

Надо заметить, что до 1929 года в Советском Союзе танковая промышленность являла собой весьма жалкое зрелище. Вернее сказать, её просто не было. Трофейные машины, доставшиеся от Белой армии, незначительное собственное производство, отстававшее от лучших мировых образцов на целую вечность…

В 1929 году правительство страны постановляет — ситуацию надо менять кардинальным образом. Без современных танков обеспечить безопасность страны нельзя.

Кадры, как известно, решают всё. А при отсутствии таковых их нужно готовить. И партийного работника Михаила Кошкина, которому к тому времени уже за 30, отправляют в Ленинградский политехнический институт для обучения на кафедре «Автомобили и тракторы».

Сложно осваивать новое дело практически с нуля, но у Кошкина упрямства и целеустремлённости хватило бы на двоих.

Теория без практики мертва, и ещё студентом Кошкин работает в конструкторском бюро Ленинградского Кировского завода, изучая модели иностранных танков, закупленные за рубежом. Он вместе с коллегами не только ищет пути совершенствования имеющейся техники, но и вынашивает идеи принципиально нового танка.

После окончания вуза Михаил Кошкин больше двух лет работает в Ленинграде, и его способности начинают раскрываться. Он стремительно проходит путь от рядового конструктора до заместителя начальника КБ. Кошкин участвовал в создании танка Т-29 и опытной модели среднего танка Т-111, за что был удостоен ордена Красной Звезды.

Кошкин и другие

В декабре 1936 года в жизни Михаила Кошкина случился новый крутой поворот — его отправляют в Харьков в качестве начальника танкового КБ завода № 183.

Жена Кошкина уезжать из Ленинграда не хотела, но последовала за мужем.

Назначение Кошкина на должность произошло при достаточно трагических обстоятельствах — прежний глава КБ Афанасий Фирсов и ещё ряд конструкторов попали под дело о вредительстве после того, как выпускаемые заводом танки БТ-7 стали массово выходить из строя.

Фирсов успел передать дела Кошкину, и потом это обстоятельство станет поводом для очернения имени конструктора. Мол, Т-34 разработал именно Фирсов, а не Кошкин, который-де был «карьеристом и бездарностью».

Михаилу Кошкину действительно приходилось нелегко. Кадровый состав КБ был слаб, а приходилось заниматься не только перспективными разработками, но и текущим серийным производством. Тем не менее под руководством Кошкина была проведена модернизация танка БТ-7, который был оснащён новым двигателем.

Осенью 1937 года Автобронетанковое управление РККА выдаёт задание Харьковскому заводу на разработку нового колёсно-гусеничного танка. И вот здесь снова возникает конспирология: на заводе, помимо Кошкина, в этот момент работает Адольф Дик. По одной из версий, именно он разработал проект танка под названием А-20, который отвечал требованиям технического задания. Но проект был готов позже запланированных сроков, после чего Дик получил то же обвинение, что и Фирсов, и оказался в тюрьме. Правда, Адольф Яковлевич пережил и Фирсова, и Кошкина, дожив до 1978 года.

Гусеничный проект

Безусловно, Кошкин опирался и на работы Фирсова, и на работы Дика. Как, собственно, и на весь мировой опыт танкостроения. Однако у него было своё видение танка будущего.

После ареста Дика на начальника КБ Кошкина легла дополнительная ответственность. Он понимал, что ошибки ему никто не простит. Но колёсно-гусеничный А-20 конструктора не устраивал. На его взгляд, стремление к колёсной технике, отлично показывающей себя на шоссе, не слишком оправданно в условиях реальной войны.

Те же скоростные БТ-7, прекрасно летавшие через овраги, но обладавшие только противопульной бронёй, немцы ехидно называли «быстроходными самоварами».

Нужна была машина скоростная, с высокой проходимостью, выдерживающая огонь артиллерии и сама обладающая значительной ударной мощью.

Михаил Кошкин наряду с колёсно-гусеничной моделью А-20 разрабатывает гусеничную модель А-32. Вместе с Кошкиным работают его единомышленники, которые впоследствии продолжат его дело — Александр Морозов, Николай Кучеренко и конструктор двигателей Юрий Максарев.

На Высшем военном Совете в Москве, где были представлены проекты и колёсно-гусеничного А-20, и гусеничного А-32, военные откровенно не в восторге от «самодеятельности» конструкторов. Но в разгар полемики вмешался Сталин — пусть Харьковский завод построит и испытает обе модели. Идеи Кошкина получили право на жизнь.

Конструктор торопился, подгоняя других. Он видел — большая война уже на пороге, танк нужен как можно быстрее. Первые образцы танков были готовы и поступили на испытания осенью 1939 года, когда Вторая мировая уже началась. Эксперты признали: и А-20, и А-32 лучше всех моделей, ранее выпускавшихся в СССР. Но окончательного решения принято не было.

Образцы испытывали и в реальных условиях — во время советско-финской войны 1939-1940 годов. И вот здесь гусеничный вариант Кошкина явно вырвался вперёд.

С учётом замечаний танк доработали — нарастили броню до 45 мм, поставили 76-миллиметровую пушку.

Довоенные танки производства завода № 183. Слева направо: БТ-7, А-20, Т-34-76 с пушкой Л-11, Т-34-76 с пушкой Ф-34

Танкопробег

Два опытных образца гусеничного танка, получившего официальное название Т-34, были готовы в начале 1940 года. Михаил Кошкин безвылазно пропадал в цехах и на испытаниях. Нужно было как можно скорее добиться начала серийного производства Т-34.

Окружающие удивлялись фанатизму Кошкина — у него дома жена, дочки, а он только о танке думает. А конструктор, боровшийся за каждый день, каждый час, сам того не зная, уже вёл войну с фашистами. Не прояви он упорства, рвения, самоотдачи, кто знает, как повернулась бы судьба нашей Родины?

Войсковые испытания танка начались в феврале 1940 года. Но для того, чтобы танк отправили в серийное производство, опытные образцы должны пройти определённое количество километров.

Михаил Кошкин принимает решение — Т-34 наберут эти километры, отправившись из Харькова в Москву своим ходом.

В истории отечественного танкостроения этот пробег стал легендой. Накануне Кошкин сильно простудился, а танк — это не лучшее место для больного человека, тем более, в условиях зимы. Но отговорить его было невозможно — два танка просёлками и лесом отправились в столицу.

Военные говорили: не дойдут, сломаются, придётся гордому Кошкину везти своё детище по железной дороге. 17 марта 1940 года оба танка Т-34 своим ходом прибыли в Москву, в Кремле представ перед глазами высшего советского руководства. Восхищённый Сталин назвал Т-34 «первой ласточкой наших бронетанковых сил».

Кажется, всё, Т-34 получил признание, можно и заняться собственным здоровьем. Тем более что ему это настоятельно посоветовали в Кремле — кашель Кошкина звучал просто ужасно.

Однако для серийного производства опытным моделям Т-34 не хватает ещё 3000 километров пробега. И больной конструктор снова лезет в машину, возглавляя колонну, идущую в Харьков.

Скажите, способен на это карьерист, укравший и присвоивший чужие проекты, как говорят о Михаиле Кошкине недоброжелатели?

Личный враг Гитлера

Под Орлом один из танков съезжает в озеро, и конструктор помогает его вытаскивать, стоя в ледяной воде.

Михаил Кошкин выполнил все требования, отделявшие Т-34 от серийного производства, и добился официального решения о запуске танка в «серию». Но по прибытии в Харьков он оказался в больнице — врачи диагностировали у него пневмонию.

Возможно, болезнь отступила бы, но недолеченный Кошкин сбегал на завод, руководя доработкой танка и началом серийного производства.

В итоге болезнь обострилась настолько, что спасать конструктора прибыли медики из Москвы. Ему пришлось удалить лёгкое, после чего Кошкина отправили на реабилитационный курс в санаторий. Но было уже поздно — 26 сентября 1940 года Михаила Ильича Кошкина не стало.

Провожать 41-летнего конструктора в последний путь вышел весь завод.

Но он успел запустить Т-34 в серийное производство. Пройдёт меньше года, и немецкие танкисты в ужасе будут сообщать о невиданном русском танке, сеющем панику в их рядах.

Согласно легенде, конструктора танка Т-34 Адольф Гитлер объявил своим личным врагом посмертно. Могила конструктора не сохранилась — она была уничтожена гитлеровцами во время оккупации Харькова, причём есть основания считать, что намеренно. Впрочем, спасти их это уже не могло. Михаил Кошкин выиграл свой бой.

Главная награда

Скептики любят сравнивать технические характеристики Т-34 с другими танками Второй мировой войны, доказывая, что детище Михаила Кошкина уступало многим из них. Но вот что сказал профессор Оксфордского университета Норман Дейвис, автор книги «Европа в войне. 1939-1945. Без простой победы»: «Кто в 1939 году мог подумать, что лучший танк Второй мировой будет производиться в СССР? Т-34 был лучшим танком не потому, что он был самым мощным или тяжёлым, немецкие танки в этом смысле его опережали. Но он был очень эффективным для той войны и позволял решать тактические задачи. Маневренные советские Т-34 «охотились стаями», как волки, что не давало шансов неповоротливым немецким «Тиграм». Американские и британские танки были не столь успешны в противостоянии немецкой технике».

10 апреля 1942 года конструктору Михаилу Кошкину посмертно была присуждена Сталинская премия за разработку танка Т-34. Полвека спустя, в 1990 году, первый и последний президент СССР Михаил Горбачёв присвоил Михаилу Кошкину звание Героя Социалистического Труда.

Но лучшей наградой для Кошкина стала Победа. Победа, символом которой стал его Т-34.

Еще будучи студентом Ленинградского машиностроительного завода Кошкин попросился на практику в танковое КБ и вскоре письменно обратился к первому секретарю Ленинградского обкома С.М. Кирову с соображениями по усовершенствованию танков. Киров лично встретился с Кошкиным и оценил его идею. Это произошло в 1934 году за несколько месяцев до гибели Кирова. Именно тогда у Кошкина окрепла идея отказа от колесных систем и за счёт этого усилить вооружение и бронирование. Начинающий конструктор обещал Кирову создать такой танк и назвал его памятной цифрой по дате встречи с Кировым - «34». Работая в КБ уже инженером, он участвует в разработке Т-29, Т-35, Т-46-5, Т-III. За толстобронный T-III его в числе других в 1936 году награждают «Красной Звездой».

С 1937 года Кошкин по рекомендации Серго Орджоникидзе стал главным конструктором завода им. Коминтерна в Харькове. Здесь он совершенствует БТ-7, внедряя совершенно новый (авиационный) дизельный двигатель и беря на себя большую за него ответственность. Впоследствии все танки стали делать именно с такими двигателями.

Однако военные заказчики не хотели изменять прославленный на Хасане и воспетый в песнях колёсный вариант танка и выдали задание на разработку А-20 тоже в колесно-гусеничном варианте. Только прозорливость конструктора не позволила впасть в эту крайность. Он уговорил сподвижников и дирекцию сделать сверхпланово и без ущерба для А-20 ещё один танк, перспективный Т-32. Он был представлен Комиссии осенью 1939-го, вместе с А-20.

Бюрократические военные не приняли Т-З2. Только личное мнение Сталина позволило заводу сделать два экземпляра уже полнобронной машины, названной Т-34. Испытания Т-34 назначили на март 1940 года, а новые машины не прошли ещё испытаний ходовой части на проходимость по инструкции. Решили добираться от Харькова до Москвы своим ходом по бездорожью и этим набрать километры пробега. Простуженному в холодных цехах конструктору пришлось лично участвовать в перегоне машин и в результате он прибыл в Москву с воспалением лёгких.

17 марта 1940 года танки были восторженно оценены на полигоне под Москвой Правительственной комиссией. Ворошилов долго упрашивал Кошкина переименовать танк именем вождя, но конструктор был верен памяти С.М.Кирова и отказал Ворошилову. Видимо, это и сыграло роковую роль в судьбе машины и ее конструктора. Отношение к танку сразу же изменилось. Замнаркома обороны Кулик потребовал дополнительного испытания уже одобренной машины. Их могли отодвинуть на весну 1941 года.

Кошкин резонно опасался, что война может начаться раньше, чем будет освоено производство Т-34. Он принял решение возвращаться в Харьков своим ходом, чтобы «добрать» положенные для испытания три тысячи километров пробега. Больной пневмонией Кошкин больше недели возвращался в железной коробке в Харьков и прибыл на завод в полубессознательном состоянии. Его тут же доставили в больницу, но спасти уже не смогли.

Благодаря своим боевым качествам Т-34 был признан лучшим танком Второй мировой войны. Серийный выпуск Т-34 и его модификаций осуществлялся в военные и послевоенные годы. Во время войны было выпущено 35 895 «тридцатьчетверок», а всего - около 68 тысяч. До настоящего времени дошло большое количество этих танков различных модификаций в виде памятников и музейных экспонатов. Последняя (Т-34-85)- состоит на вооружении некоторых стран и по сей день.

Родился Михаил Ильич Кошкин 3 декабря 1898 г. (21 ноября по старому стилю) в деревне Брынчаги Ярославской губернии в многодетной крестьянской семье. Глава семейства вскоре погиб на лесоразработках, и Михаилу с ранних лет довелось думать, как заработать кусок хлеба. В четырнадцать лет подросток уезжает на заработки в Москву, где устраивается подмастерьем в карамельный цех кондитерской фабрики (в советское время - фабрика "Красный октябрь"). Позже Михаила Кошкина призывают на военную службу в царскую армию.

Октябрьская революция круто изменила судьбу крестьянского сына. В годы гражданской войны в составе частей Красной Армии Михаил Кошкин участвовал в боях под Царицыным и Архангельском, был ранен. В 1921 году прямо из войск его направили на учёбу в Москву. Михаил Кошкин становится слушателем Коммунистического университета имени Свердлова. Со "Свердловки" начнётся его путь в науку. Правда, в 1924 году, по окончании Коммунистического университета, ему вновь доведётся с головой окунуться в столь знакомое с юности кондитерское производство (его назначают директором кондитерской фабрики в г. Вятке). С 1925 по 1929 год Михаил Кошкин работает в партийных органах Вятской губернии. В 1929 году Кошкин вновь садится за конспекты и учебники, а в 1935 году оканчивает Ленинградский политехнический институт.

Ещё будучи студентом "политеха", он начал работать в конструкторском бюро знаменитого Ленинградского Кировского завода (ОКМО). Получив диплом о высшем образовании, он приходит в этот коллектив на постоянную работу. В то время ленинградцы трудились над созданием бронетанковой мощи молодого советского государства. В эту работу с головой уходит и молодой специалист Кошкин. В кратчайшие сроки поднять важнейшую оборонную отрасль, танкостроение, - было требованием грозного времени. В Германии пришли к власти фашисты, на Дальнем Востоке угрожал японский милитаризм. Активными сторонниками создания мощных танковых частей в Красной Армии являлись и видные военачальники (И.Якир, И.Уборевич, И.Халепский), и руководители тяжёлой промышленности (Г.Орджоникидзе, К.Нейман, И.Бардин, И.Тевосян). Михаил Кошкин, прошедший фронтами первой мировой и гражданской войн, тоже понимал, как необходим Отечеству мощный броневой щит.

Приведём основные вехи зарождения отечественного танкостроения, которые помогают уяснить, насколько велик был вклад в это важнейшее дело как самого Михаила Кошкина, так и коллектива харьковских создателей грозных машин.

Ряд заводов, в том числе Харьковский, были привлечены к ремонту танков. В том же году из ворот нижегородского завода "Красное Сормово" вышел первенец -отечественный танк, который был назван в духе времени: "Борец за свободу тов. Ленин". В 1919 - 1929 годах в Советском Союзе на заводах Ижорском, Сормовском и Амо-ЗИС изготавливались лёгкие танки "Русский Рено". В целом же в СССР вплоть до 1929 года отсутствовала производственно-техническая база танкостроения, не было технологии производства высококачественной брони, танковых двигателей. А главное - отсутствовали необходимые кадры специалистов, рабочих. Принятое в 1929 году Постановление ЦК партии и Совнаркома "О состоянии обороны СССР" ставило, в частности, важнейшую задачу - получить в течение двух ближайших лет опытные образцы и внедрить в армию современные типы танков.

Опытное танкостроение было начато на пяти заводах в Москве, Ленинграде, Горьком и Харькове. В 1930 году за рубежом были закуплены образцы современных танков: лёгкие "Виккерс-6т" (Англия) и быстроходные колёсно-гусеничные "Кристи" (США). В том же году было принято Постановление ЦК ВКП (б) и Совнаркома "Об установлении дизелей на автомобили и тракторы", сыгравшее немалую роль в создании танкового дизеля. На Харьковском паровозостроительном заводе (ХПЗ) поисковые работы по танкостроению начались ещё в 1926 году, когда в КБ тракторного отдела была создана группа конструкторов для разработки опытных образцов танков. Позже было создано танковое специальное конструкторское бюро, а в тракторном цехе - участок сборки танков. В марте 1931 года после испытаний на полигоне под Воронежем заводу был передан для изучения один быстроходный танк фирмы "Кристи". К тому времени на ХПЗ уже велось строительство корпусов и цехов танкового производства. Организация танкового производства велась не на пустом месте. В 1920 - 1923 годах завод отремонтировал около тридцати трофейных танков. Использовался и опыт изготовления, ремонта бронепоездов, бронепаровоза, броневиков...

Во второй половине 1936 года Харьковский паровозостроительный завод имени Коминтерна был переименован в завод № 183 . Приказом наркома тяжёлой промышленности Г.Орджоникидзе от 28.12.1936 начальником танкового конструкторского бюро завода № 183 был назначен М.Кошкин. До этого он работал заместителем главного конструктора Ленинградского завода № 185 и уже успел получить орден Красной Звезды за участие в создании первого отечественного "толстобронного" среднего танка Т-46-5. На завод № 183 Кошкин приехал в тяжёлый период репрессий, повод к которым дало то, что в войсковых частях начались массовые поломки шестерён в коробках передач на танках БТ-7. (Так, смещённый вначале с должности руководителя КБ его предшественник А.Фирсов продолжал работать конструктором в бюро вплоть до ареста.)

Прибыл М.Кошкин на завод, когда в серийном производстве выпускались танки БТ-5 и БТ-7 и конструкторское бюро, несмотря на молодость, уже имело определённые наработки (танки Т-12, Т-24, БТ). Однако для самостоятельного конструирования новых современных танков КБ пока недоставало опыта и конструкторских кадров. М.Кошкин, мало знакомый коллективу завода, тем не менее быстро и безо всяких трений вошёл в его жизнь. Он чутко воспринимал обстановку того времени, привлёк к работе многих конструкторов, производственников и военных, разделяя их наболевшие проблемы, трудности и переживания. Он был принципиален, трудолюбив и честен. Благодаря этим качествам он очень быстро приобрел авторитет на заводе. По воспоминаниям ветерана танкостроения А.Забайкина, "Михаил Ильич был прост в обращении и деловит. Не любил многословия. Как конструктор быстро входил в суть конструкции, прикидывая её надёжность, технологичность, возможности массового изготовления. Внимательно выслушивал нас, технологов, и, если наши замечания были обоснованными, немедленно их использовал. Его любил коллектив".

Менее чем за год под руководством М.Кошкина, с участием его ближайших помощников А.Морозова и Н.Кучеренко, других конструкторов, была выполнена модернизация танка БТ-7 с установкой в нём дизеля В-2. Это был первый в мире танк с танковым дизелем. Харьковский завод передал Красной Армии в 1936 - 1940 годах 790 модернизированных танков БТ-7М. В сентябре 1937 года из Автобронетанкового управления РККА поступило задание на разработку нового маневренного колёсно-гусеничного танка. Михаил Кошкин сформировал группу самых квалифицированных конструкторов для создания нового танка. В краткие сроки был выполнен проект нового танка А-20, в точном соответствии с заданием заказчика. В проект были внесены принципиальные новшества: броневой корпус с расположением толстых противоснарядных броневых листов под углом, новый привод к ведущим колесам, три из четырёх опорных катков (по борту) стали ведущими и др. В процессе работы над проектом возникла дискуссия: нужен ли на танке колёсный ход при наличии гусеничного? Опыт эксплуатации танков БТ, в том числе во время гражданской войны в Испании, свидетельствовал, что колёсный ход хорош только на шоссе, но на целине, на песке ведущие колеса (хоть их и было три пары) отказывали. Тогда и была проявлена в Харькове инициатива создания второго варианта танка - чисто гусеничного под индексом А-32.

Инициативный вариант А-32 отличался от А-20 не только отсутствием колёсного хода, но и наличием пятого опорного катка, что увеличивало опору гусеничной ленты на грунт. В период постановки на серийное производство быстроходного танкового дизеля БД-2, завершения проектных разработок

по созданию колёсно-гусеничного танка А-20 и инициативного варианта А-32 с чисто гусеничным ходом завод № 183 из-за прошедших арестов, репрессий руководства был "обезглавлен". В октябре его возглавил Юрий Максарев - выходец с Ленинградского Кировского завода. Юрию Евгеньевичу удалось добиться рассмотрения на Высшем военном совете в Москве проектов обоих танков: и А-20, и А-32. Сталин, выслушав мнение присутствующих, решил дать возможность заводу изготовить оба варианта и затем параллельно их испытать. К середине 1939 года опытные образцы танков А-20 и А-32 были изготовлены и после сдаточных пробегов представлены Государственной комиссии для испытаний.

В июле - августе 1939 года танки испытывались в Харькове. Комиссия вынесла вердикт: "По прочности и надёжности опытные танки А-20 и А-32 выше всех выпускаемых ранее..." Однако комиссия не отдала предпочтение ни одному из вариантов, заметив, что оба они выполнены хорошо и пригодны для эксплуатации в войсках. Всё решила практика: большую тактическую подвижность в условиях пересечённой местности во время боёв в Финляндии (осень-зима 1939 г.) доказал гусеничный танк. В предельно сжатые сроки провели доработку танка по замечаниям комиссии: усилению бронезащиты, вооружению и др. В А-32, кроме новаторской идеи гусеничного хода, Михаил Ильич Кошкин воплотил гармоничное сочетание высоких боевых качеств по огню, бронезащите и маневренности. Постановлениями Комитета обороны предписывалось изготовить два гусеничных танка на базе А-32 с учётом утолщённой до 45 мм брони и установки 76 мм пушки, а также именовать танк - Т-34.

Два опытных танка Т-34 были изготовлены и переданы на войсковые испытания 10 февраля 1940 года. Эти испытания, проходившие в феврале - марте, полностью подтвердили высокие технические и боевые качества нового танка. А 5 марта 1940 года два танка Т-34 вышли с завода в контрольно-испытательный пробег по маршруту Харьков - Москва. Главный конструктор Михаил Кошкин возглавил этот пробег. На Ивановской площади Кремля 17 марта 1940 года танки Т-34, а также боевые машины, изготовленные другими заводами, были продемонстрированы членам правительства. По просьбе Сталина механики-водители Н.Носик и О.Дюкалов проехали по площади. Осмотрев "тридцатьчетвёрки", Сталин одобрительно отозвался о них, назвав новый танк "первой ласточкой". После кремлёвского смотра танки Т-34 испытывались на подмосковном полигоне и на Карельском перешейке. В апреле сорокового года, возвращаясь своим ходом в Харьков, под Орлом один из танков опрокинулся в воду. Помогая вытаскивать его, Кошкин, уже простуженный, сильно промок. По возвращении в Харьков он по настоянию врачей был госпитализирован.

Показ танков в Кремле стал переломной вехой в летописи создания Т-34. Танк был рекомендован для немедленной постановки на производство. На 183-м заводе закипела работа по подготовке серийного выпуска "тридцатьчетвёрки". Михаил Кошкин, несмотря на болезнь, продолжал активно руководить доработкой танка. Главный конструктор работал на износ. Его болезнь внезапно обострилась. Из Москвы срочно вызвали специалиста-хирурга. Больного прооперировали: пришлось удалить лёгкое. Но это не помогло. Михаил Ильич скончался в сентябре 1940 года в санатории «Занки» под Харьковом, где проходил реабилитационный курс лечения. За гробом главного конструктора шёл весь завод.

В октябре 1940 года было начато серийное производство танков Т-34. В конце сорокового года начальником КБ - главным конструктором был назначен А.Морозов. Он продолжил дело своего предшественника, проводя доводку поставленного на серийное производство Т-34. Сам А.Морозов сразу после окончания Великой Отечественной войны в 1945 году писал: "Основы конструкции танка Т-34 заложил и разработал Михаил Ильич Кошкин. Он организовал коллектив молодых конструкторов, постоянно учил их не бояться трудностей, которых бывает всегда немало при решении сложных задач. Этому замечательному конструктору мы, в первую очередь, обязаны появлением такого совершенного типа танка, каким является Т-34".

Поразительная человеческая судьба. Провидением ему было отведено всего сорок два года, но как они были прожиты! Даже своих главных и заслуженных наград – Государственной (Сталинской) премии и звания Героя Социалистического Труда – Михаил Ильич Кошкин удостоился только после смерти. И более чем четырехлетняя служба в армии М.И. Кошкина сразу же привлекла мое внимание.

Можно только представить, какое значение имел для выходца из бедной крестьянской семьи, получившего три класса образования, рано познавшего цену труда, именно его армейский период жизни.

Не ускользнуло от моего внимания и еще одно обстоятельство. Несмотря на широкую известность имени конструктора, при котором закладывались основы «тридцатьчетверки», о его жизненном пути и даже об истории создания этой легендарной машины известно мало. Так что к моменту встречи с моим первым собеседником число вопросов, на которые хотелось получить ответ, выросло значительно.

Знакомство с кандидатом технических наук полковником запаса Юрием Павловичем Мухиным, кропотливо собиравшим материал для той самой публикации, с которой и начиналась моя командировка, и стало отправной точкой поиска.

Мы встретились с Юрием Павловичем в подмосковной Кубинке. Там размещается Военно-исторический музей бронетанковой техники, где он работает в качестве научного сотрудника.

Узнав о цели моего приезда, Мухин предоставил для ознакомления все материалы о М. Кошкине, которые имелись на тот момент. По словам Юрия Павловича Мухина, поиск документов и материалов о Михаиле Ильиче Кошкине резко активизировался лишь во время подготовки к празднованию столетнего юбилея конструктора.

Инициатива сотрудников музея в этом поиске нашла поддержку и у Главного автобронетанкового управления Министерства обороны России. Мухин лично занимался поиском документов, выезжал на родину Михаила Ильича в село Брынчаги Ярославской области. Побывал Юрий Павлович и в Харькове, где работал в архивах знаменитого конструкторского бюро, которым в последние годы жизни руководил Кошкин. Встречался с младшей дочерью конструктора, Татьяной Михайловной, и людьми, близко знавшими Михаила Ильича.

Надо отметить, что поиск документальных материалов о конструкторе был непростым, и это не случайность или чей-то злой умысел. Михаил Ильич умер за девять месяцев до войны. КБ было эвакуировано на Урал, в Нижний Тагил. Харьков оккупировали немцы. Даже, исходя из этого нетрудно было предположить, что часть документов просто-напросто могла исчезнуть навеки.

Кроме того, близкие конструктора утверждают, что Михаил Ильич не вел дневников, да и, как мне кажется, времени делать это у него просто не было.

– Но тут нам, можно сказать, крупно повезло, – рассказывает Юрий Павлович, – на запрос музея в Санкт-Петербург, в Политехнический институт, который оканчивал Кошкин, была получена копия интересного документа, коим оказался опросный лист для вновь поступающих в высшие учебные заведения, датированный 1930 годом.

Изучая именно этот документ, Мухин обратил внимание на упоминание о службе Михаила Ильича Кошкина в Железнодорожных войсках и использовал этот малоизвестный факт в своей статье о конструкторе. Не упомянуть об этом он просто не смог бы, потому что сам является сыном потомственного железнодорожника, знаменитого Павла Петровича Мухина, который был трижды награжден знаком «Почетному железнодорожнику», что уже само по себе является редчайшим фактом.

Чувство, которое испытал, когда читал анкетные строки, заполненные рукой Михаила Ильича Кошкина, трудно передать словами.

«...С февраля 1917 года служил в армии Керенского рядовым», – писал Кошкин. Сделаем небольшое пояснение к этому периоду. Из автобиографии М. Кошкина известно, что весной того же года в составе 58-го пехотного полка он был отправлен на Западный фронт. В августе 1917 года получил ранение и находился на лечении в Москве. Потом получил отпуск и в конце 1917 года был демобилизован.

Служба в Красной Армии начинается у Михаила Ильича с 15 апреля 1918 года в железнодорожном отряде, сформированном в Москве, в который он поступает добровольцем. Летом и осенью того же года красноармеец Кошкин участвует в боях под Царицыном. Затем, в 1919 году, он переводится в Петроград и проходит службу в 3-м железнодорожном батальоне. Кроме того, достоверно известно, что в 1-й отдельной железнодорожной роте, сформированной в Петрограде в 1918 году, служил будущий начальник Железнодорожных войск, Герой Социалистического Труда генерал-полковник П. А. Кабанов, поэтому можно предположить, что военные биографии этих людей вполне могли пересекаться.

Из Петрограда батальон перебрасывается на Северный фронт, где к тому времени высадились английские интервенты, принимает участие во взятии Архангельска.

Многие изученные источники говорят о том, что именно под Архангельском будущий конструктор и его сослуживцы впервые столкнулись с английскими танками «Рикардо». Может быть, тогда красноармеец Кошкин и пришел к осознанию мощи и перспективности бронированных машин, создание которых стало смыслом его короткой, но яркой жизни. Так что можно с уверенностью сказать, что сталь его будущих танков закалялась именно в железнодорожных войсках.

После ликвидации Архангельского фронта 3-й железнодорожный батальон был срочно переброшен на Польский фронт. По дороге Кошкина свалил тиф, его сняли с эшелона, но благодаря, скорее, не чуду, а своему крепкому молодому здоровью он все же выжил.

После выздоровления Михаила Кошкина направили в 3-ю железнодорожную бригаду, в рядах которой он участвовал в боях против барона Врангеля на Южном фронте. 3-й железнодорожной бригадой в 1920 году командовал П. А. Пинский.

Это соединение принимало активное участие в сражениях и на Юго-Западном фронте вместе с другими железнодорожными частями. Военные железнодорожники 3-й бригады восстанавливали мосты и другие объекты в полосе наступления фронта. Сохранились, например, документы, которые рассказывают о боевых делах 22-го железнодорожного дивизиона 3-й железнодорожной бригады. Дивизионом командовал Н. А. Сергиевский, военным комиссаром был Ф. И. Вишневский. Эта часть отличилась при обороне участка Коростень – Малин, задержав наступление врага.

Если следовать данным биографии Михаила Ильича Кошкина, то после расформирования летом 1921 года 3-й железнодорожной бригады он был командирован в Харьков на военно-политические курсы.

Здесь, думаю, вполне уместно привести слова писателя В. Чалмаева: «М. Кошкин принадлежал к поколению, у которого с грозными годами революции и гражданской войны совпала пора становления и выбора, пора смелых решений и больших надежд».

Эта пора совпала у Михаила Ильича и с его военной службой, большая часть которой проходила в железнодорожных войсках.

Современники, близкие люди, товарищи отмечали в нем высочайшую работоспособность, умение ценить время, видеть перспективу, ладить с людьми и заражать окружающих своей творческой энергией. И не ошибемся мы, утверждая, что все эти качества закладывались, формировались в годы его военной молодости.

Коротко очерчивая фронтовой путь военного железнодорожника Михаила Кошкина, я намеренно опустил пока интереснейший факт, который, возможно, во многом и дает ключ к пониманию этого потрясающего русского феномена – создателя лучшего танка второй мировой войны. И каким порой невероятным образом служба в Железнодорожных войсках может дать толчок к рождению оригинальных технических идей, венцом которых становится создание уникальных образцов вооружения. Но об этом рассказ впереди.

А пока, завершив все дела в Москве, я отправился в Харьков. Этот город занимал уже все мои мысли. За окном вагона поля сменялись лесами, иногда виднелись милые русскому сердцу сельские церквушки, вызывая созерцательное настроение. А память вдруг нечаянно подсказала, что в те предвоенные годы в Харькове, где Михаил Кошкин руководил КБ, трудился на паровозоремонтном заводе скромный паренек Виктор Мирошниченко – легендарный впоследствии военный железнодорожник, удостоенный звания Героя Советского Союза (посмертно). Едва ли когда пересекались их жизненные дороги. Но оба они, каждый по-своему, отдали всю свою жизнь без остатка во имя защиты родного Отечества…

Музейные работники – это собиратели памяти. Им, скромным и незаметным труженикам культуры, мы во многом обязаны сохранением национальной памяти, а значит, и национального духа. И надо низко поклониться им в пояс за то, что в череде исторических перемен и нередкой конъюнктурной «забывчивости» они сберегают для нас не просто вещи и документы, но и сам дух эпохи, далекой или близкой.

С волнением переступал я порог Народного музея истории производственного объединения «Завод имени Малышева». Предприятия в своем роде легендарного. Более ста лет назад здесь начали выпускать паровозы, а уже в двадцатые годы нынешнего столетия был произведен первый в стране трактор. В 30-е годы на Харьковском паровозостроительном заводе освоен выпуск танков, разработку которых и вело КБ завода.

Директор музея Анна Валентиновна Быстриченко, человек, увлеченный и неравнодушный, немало поведала о жизненном и творческом пути знаменитого конструктора. Множество документов и материалов о Михаиле Ильиче – результат многолетней кропотливой работы и добрых взаимоотношений, сложившихся у сотрудников с родными и близкими М. И. Кошкина. Некоторые уникальные документы были переданы сюда супругой конструктора Верой Николаевной и его младшей дочерью Татьяной Михайловной. Однако пора. Откроем личное партийное дело Михаила Ильича и мысленно перенесемся из Харькова конца 90-х в Вятку начала 20-х.

T-34-Mihael_Koshkin

ТАЛАНТ – ОН ВО ВСЕМ ТАЛАНТ

Вглядываясь в судьбу Михаила Кошкина, я думал о непостижимой логике провидения. Путь до цели – не всегда кратчайшее расстояние. Да и сама цель – это смысл жизни, обрести который дается не каждому.

В Вятку выпускник Московского коммунистического университета прибыл на должность... помощника директора кондитерской фабрики. Вскоре стал и ее директором. Назначение это покажется удивительным, если не знать о «кондитерском» прошлом Кошкина. С одиннадцати лет до призыва в армию он работал на знаменитых кондитерских фабриках Москвы, сначала учеником кондитера, а затем и мастером. Так что, образно выражаясь, впоследствии танковые «деликатесы» для будущего противника готовил не только талантливый конструктор, но и профессиональный кондитер.

Удивительное свойство незаурядного человека: он везде хорош. В короткое время фабрика под его руководством становится одним из самых благополучных предприятий Вятки. В музейных фондах есть любопытный документ – протокол заседания фабричного комитета, где содержится настоятельная просьба коллектива – на некоторое время задержать Михаила Ильича в нынешней должности перед назначением на вышестоящую. Мотив прост – он должен подготовить достойного преемника, иначе фабрика понесет с его уходом убытки.

Вообще, в биографии М. И. Кошкина отчетливо прослеживается одна закономерность: его направляют на самые трудные участки – и успех дела всегда обеспечен. Нашего героя ждала блестящая партийная карьера, а он мечтает о серьезном образовании. Читаем воспоминания его супруги: «Михаилу Ильичу очень хотелось учиться. Сколько же надо было готовиться, чтобы поступить в вуз, но он упорно занимался. Днем работал, а ночью сидел за книгами».

В 1929 году, в свои тридцать лет, Михаил круто меняет судьбу и становится студентом Ленинградского технологического института.

В те годы бурного подъема промышленности страна остро нуждалась в квалифицированных инженерно-технических кадрах. Учебе Михаил отдавался без остатка, осваивал науки самозабвенно. Производственную практику будущий инженер-механик по конструированию автомобилей и тракторов проходил на Горьковском автозаводе. Директор «ГАЗа» доверил практиканту ответственную должность мастера дефектного отдела. Михаил не только заслужил почетную «Книжку ударника», но и зарекомендовал себя перспективным специалистом. Руководство «ГАЗа» вышло с ходатайством в Наркомат тяжелой промышленности о направлении Кошкина после окончания вуза на предприятие.

Но линия жизни пошла по другому направлению. Преддипломная практика будущего инженера проходила в опытно-конструкторском отделе одного из Ленинградских заводов. Отдел занимался проектированием опытных образцов танков. Сегодня, пожалуй, и удивишься тому, насколько серьезные и ответственные задания доверяли студентам в те годы. В конструкторском коллективе не раз бывал Сергей Миронович Киров. Он-то и разглядел в серьезном студенте необыкновенный талант и природную одаренность. Вот как пишет об этом в своей документальной повести «Сотворение брони» уральский писатель Я. Резник: «Не раз указывая на Кошкина, Сергей Миронович советовал – нагружайте его хорошенько, не бойтесь поручать сложную работу. Удивительно башковитый и цельный мужик. Этому по плечу большие дела, этот себя покажет».

По окончании преддипломной практики Кошкин, увлеченный проектами создания новых танков, решает посвятить этому свою жизнь. Но хорошие специалисты нужны везде. Из Горького в институт и Наркомат тяжелой промышленности идут бумага за бумагой о направлении его на автозавод. Кошкин решается обратиться к Кирову с просьбой дать ему возможность заниматься проектированием танков.

Они встречаются. На вопрос Кирова, почему Кошкин решил идти именно в танкостроение, тот отвечает вполне определенно. Мол, интерес к бронетехнике у него возник еще во время гражданской войны, когда он воевал на бронепоезде в составе Железнодорожных войск. Окончательно же укрепился в своем решении на практике в Ленинграде.

В тот же вечер Киров позвонил Серго Орджоникидзе, руководившему Наркоматом тяжелой промышленности: «Серго, я нашел самородок!..»

Мы же остановим свое внимание на факте службы Кошкина на бронепоезде, который хотя бы отчасти объясняет загадку создания лучшего танка второй мировой войны.

Идеи не рождаются на пустом месте, они – плод наблюдений, размышлений и творческого поиска. В сущности, можно найти немало общего в бронепоезде и танке: броневая защита, огневая мощь, мобильность и маневренность, автономность экипажа, многое другое. В начале нынешнего столетия военно-техническая мысль часто развивалась аналогиями, сравнениями. Не удивительно, что в опытно-конструкторском отделе Михаил Ильич не раз вспоминал годы военной молодости, боевые эпизоды. Я далек от того, чтобы вдаваться в примитивные рассуждения о каком-то прямом переносе достоинств одного образца вооружения на другой. Но подсказать, направить вектор инженерной мысли в верном направлении, родить оригинальную идею – логичное следствие в науке.

В своей книге «М. И. Кошкин и его «тридцатьчетверка» П. Козлов, использовавший материалы Центра документации новейшей истории Кировской области, пишет: «После ленинского призыва к коммунистам усердно обучаться броневому делу Михаил Ильич был направлен на бронепоезд».

Бронепоезда для своего времени были отличной боевой и мобильной ударной силой. Первые из них в русской армии были созданы в мастерских 6-го и 9-го железнодорожных батальонов. В годы гражданской войны они широко применялись в составе Железнодорожных войск.

Факт службы М.И. Кошкина на бронепоезде подтверждает и конструктор Вадим Николаевич Белошенко, с которым я познакомился в Харькове. Вадим Николаевич работал вместе с Героем Социалистического Труда Александром Александровичем Морозовым, соратником Кошкина, возглавившим КБ после его смерти. Более 30 лет Белошенко изучает жизненный и творческий путь Михаила Ильича. Многие из своих отпусков он провел в Ленинграде, Кирове, Москве, где работал и учился Кошкин, в поисках малоизвестных фактов его биографии, был хорошо знаком и с Верой Николаевной Кошкиной.

Поиск и изучение документов времен гражданской войны дают основание Белошенко утверждать, что бронепоезда особенно интенсивно применялись на фронтах, где в свое время воевал Кошкин: в боях за Царицын, при контрнаступлении под Петроградом в октябре 1919 года, при отражении десанта врангелевцев. В целом Красная Армия располагала 17 бронепоездами.

Кстати, очень хорошо они себе зарекомендовали на Польском фронте, что подтверждает и сам противник. «В последних боях на всем фронте, – гласил приказ по 3-й польской армии, – самым серьезным и ужасным противником являются неприятельские бронепоезда, против которых наша пехота бессильна». Интересный факт: уже в годы Великой Отечественной войны на бронепоездах устанавливались башни с пушками от Т-34.

СЕМЬЯ БЫЛА ЕМУ ОПОРОЙ

Мне посчастливилось встретиться с двумя дочерьми конструктора – Тамарой Михайловной и Татьяной Михайловной. Они хранят в своей памяти прекрасные воспоминания о прогулках с отцом по Харькову, посещениях цирка, многом другом из далекого детства. С большой теплотой рассказывают о своей матери Вере Николаевне, которая всегда была надежной опорой мужу, много сделала для сохранения памяти о нем после смерти. До последних своих дней вела переписку с музеями, собирала газетные вырезки и другие материалы о нем.

Три дочери конструктора не уронили фамильной чести. Старшая, Елизавета Михайловна, почти полвека учила детишек географии, живет сегодня в Новосибирске. Тамара Михайловна стала геологом, объездила с экспедициями весь Урал, защитила кандидатскую диссертацию. Татьяна Михайловна – кандидат наук, доцент, преподает в Харьковском университете. Судьба разбросала их по разным городам, живут они скромно и едва ли кто из их соседей догадывается, что с ними рядом проживает одна из дочерей создателя легендарной «тридцатьчетверки».

С волнением вспоминают они о том дне, когда в 1990 году Указом Президента СССР М.И. Кошкину было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Это был первый случай, когда такое звание присваивали посмертно. А спустя несколько лет неожиданно приехал к жене конструктора посол России на Украине и вручил от имени Президента роскошную шаль.

Официальное признание заслуг конструктора наступило десятилетия спустя. Но его гражданский подвиг от этого не умаляется. Благодарность простого солдата-танкиста за сохраненную жизнь, за победу в поединках с «тиграми» и «пантерами» – что может быть лучшей памятью?!

Сама же история создания Т-34 так же притягательна, как и судьба конструктора. Но об этом следующий рассказ.

Судьба Михаила Ильича Кошкина заключает в себе одну из нравственных загадок русского характера. Многое было против него: непонимание идей конструктора специалистами, недоброжелатели в высших эшелонах власти, немыслимые сроки и условия создания танка. Но провидение, извечный спаситель России, вложило в него ту необыкновенную силу таланта и духа, которая преодолеет все. Спустя годы военные историки многих стран признают: Т-34 был обязан своим рождением людям, которые сумели увидеть поле боя середины двадцатого столетия лучше, чем это мог сделать кто-нибудь на Западе. А пока молодой инженер начинал тернистый путь к своей цели...

Чтобы увидеть это будущее поле боя, Михаилу Кошкину, выпускнику института, предстояло еще многое осознать и промыслить наперед. В Ленинграде, в отделе, где он проходил преддипломную практику, молодой конструктор принимает непосредственное участие в создании быстроходного колесно-гусеничного танка Т-29 и среднего танка с противоснарядным бронированием Т-111 (Т-46-5). Работа шла удачно, и вскоре его назначают на должность заместителя главного конструктора отдела. Организаторский талант Кошкина особенно проявляется в умении сплотить творческий коллектив, зажечь идеей. В 1936 году группа конструкторов отмечена наградами, в том числе и Кошкин, который удостаивается ордена Красной Звезды.

Ключ к пониманию идеи создания Т-34, вероятно, надо искать в том периоде работы Кошкина, когда конструкторский коллектив занимался танком Т-111. Весьма примечательно то, что экспериментальный образец «стоодиннадцатого» стал первым в мире танком с противоснарядным бронированием. До тех пор прогресс в мировом танкостроении выражался в растущих скоростях танков, увеличении их прочности, запаса хода, некотором упрощении внешнего вида. Броня защищала экипаж лишь от ружейно-пулеметного огня и не претерпевала каких-либо изменений. И это неудивительно, поскольку противотанковой артиллерии в ту пору не существовало, а любое, даже самое малое, утолщение брони влекло за собой длинную цепь неприятностей для конструкторов. И хотя Т-111 имел немало недостатков и не был принят на вооружение, но он уже воплощал в себе прозорливое предвидение роли танков в будущей войне.

Погружаясь в конкретные проблемы танкостроения, Михаил Ильич пришел к твердому убеждению, что нельзя идти проторенными путями. «Работать не вдогонку, а на обгон. В конструкции использовать не аналог, а тенденцию. Создавать такой танк, который был бы перспективен и не требовал существенных изменений», – не раз говорил он сотрудникам, и эти слова становились кредо в работе.

В конце 1936 года М. Кошкин назначается начальником конструкторского бюро Харьковского паровозостроительного завода. Харьковский период деятельности станет самым ярким и, увы, драматичным периодом его жизни.

В КБ Кошкина встретили настороженно: приехал неизвестный человек, наделенный Орджоникидзе большими правами. Но лед настороженности быстро растаял, когда Михаил Ильич представился коллективу просто: «Давайте знакомиться. Я – Кошкин». А его высочайший профессионализм, конструкторский талант снискали ему большое уважение. Менее чем за год Кошкин с ближайшими помощниками А. А. Морозовым, Н. А. Кучеренко, другими конструкторами разработает модернизацию танка БТ-7 с установкой на нем дизельного двигателя, чему не было аналогов в мировом танкостроении.

А в это время из охваченной огнем республиканской Испании в Москву приходит пакет с фотографиями танков, поставляемых СССР республиканцам. Сожженные, искореженные, развороченные снарядами боевые машины, среди которых были БТ и Т-26, которые разрабатывались и производились в Харькове. Нет, эти танки были неплохими для своего времени. Но появившаяся у немцев противотанковая артиллерия и крупнокалиберные пулеметы сводили к нулю возможности противопульной защиты БТ и Т-26.

В 1937 году коллективу ставится задача спроектировать новый колесно-гусеничный танк, которому присваивается индекс А-20. Заказчик – автобронетанковое управление РККА – видел в нем машину с лучшими, чем у БТ, характеристиками, но каких-то принципиальных изменений не предложил. Михаил Ильич отчетливо осознавал всякую бесперспективность будущей модели. На свой страх и риск он подбирает инициативную группу лучших конструкторов, которая, наряду с работой над заданным образцом, проектирует чисто гусеничный танк. Он менее скоростной, чем предшественник, зато обладает более мощной броней и пушкой. Позже инициативная модель получила официальное название – А-32, а в самом конструкторском бюро ее называли «Подкидышем», «Своим» или «Встречным».

«ВАШИ ГУСЕНИЦЫ – ЭТО КАЛОШИ НА БОТИНКАХ»

Сущность танка – это его огневая мощь, защита и подвижность. В 30-е годы в мирном танкостроении еще не определились с концепцией, какому из трех свойств отдать предпочтение. Кошкин решил эту проблему на удивление просто: в основу нового гусеничного танка были заложены параметры, которые не ущемляли ни одно из этих свойств, причем они рассматривались конструктором как крайне необходимые и одинаково важные. Конструкторы поставили перед собой исключительно дерзкую и сложную задачу: сохранить машине маневренность, присущую среднему танку, обеспечить экипажу броневую защиту, дать танку самое мощное оружие.

Но творческая мысль пошла еще дальше. «Ребята, поменьше сложностей, – говорил своим молодым коллегам Кошкин. – Делайте все так, чтобы машина была доступна любому». Этот гениальный конструкторский принцип оценят позже, во время войны, когда пришлось налаживать на эвакуированных заводах массовое производство танков и, восполняя потери, готовить танкистов в кратчайшие сроки.

Но тогда, в 38-м, у Кошкина и его «Подкидыша» было немало высокопоставленных недоброжелателей. С высоты сегодняшнего дня изумляешься не только инженерному таланту, но и человеческому мужеству русского конструктора, который до конца отстаивал свои идеи, рискуя очень многим. А это, быть может, еще больший подвиг!

Удивительно, но даже генерал-полковник Д. Павлов, командующий танкистами в Испании, поддержал решение принять на вооружение неперспективный танк А-20. На Главном военном совете РККА заместитель наркома обороны СССР Г. Кулик запрещает Кошкину даже упоминать о своем проекте, а тот не только неведомым способом проносит макет «Подкидыша», но именно с него начинает свое выступление. Г. Кулик, не ожидавший такого оборота, резко обрывает конструктора:

– Ваши гусеницы – это калоши на ботинках. Будем делать А-20.

Знал бы наперед маршал, разжалованный в генерал-майоры в 1942-м, что через несколько лет этими «калошами» будет раздавлен миф о непобедимости фашистских танков. Но тогда, на совете, противники Кошкина проголосовали за танк со смешанной ходовой частью, аргументируя это боевым опытом, полученным в Испании. Действительно, быстроходные БТ неплохо там себя показали: когда сбивали гусеницы, они шли на колесах. «Но это – на скалистых испанских грунтах, а не на пашнях и болотах России, да еще в распутицу», – стоял на своем конструктор.

Неожиданно для многих Кошкина поддержал Сталин. Он предоставил конструктору свободу действий, сказав, что истина определится после сравнительных испытаний.

На этом противодействие маршала Кулика конструктору Кошкину не закончится. Видимо, сама судьба России во многом решалась на линии противостояния этих двух людей. Но в такой нравственной исторической схватке уже побеждает не отдельный человек, а то, что мы называем провидением. Человек лишь несет в себе полученные свыше дар и силу проведения.

Летом 1939 года А-20 и А-32 были представлены госкомиссии для сравнительных испытаний. Поразительный срок создания Т-34! Гений конструктора и самоотверженность инженеров и рабочих, истинно русская способность выкладываться до конца и понимание высокой цели, творческая дерзость и вера в свои силы – все это стало предвестником той исторической минуты, когда будет принято решение о серийном производстве танков. Но эта минута еще не настала.

Танк производит большее впечатление на наркомов обороны и машиностроения Ворошилова и Малышева. Это впечатление еще больше усиливается, когда Т-34 блестяще проходит войсковые испытания, вызвав даже аплодисменты после преодоления, в один из дней, водной преграды. На танк устанавливают длинноствольную 76-миллимитровую пушку с небывалой доселе начальной скоростью снаряда, увеличивают лобовую броню. 19 декабря 1939 года, то есть почти 60 лет назад, танк, созданный под руководством Михаила Ильича Кошкина, получает свое наименование Т-34 и принимается на вооружение Красной Армии.

В марте 1940 года в Москве должен был состояться очередной показ новейших танков для членов правительства. Дирекция запросила разрешения на отправку на смотр двух «тридцатьчетверок». Кулик прислал срочную телеграмму: «Погрузку танков и выезд в Москву запрещаю». Причина – танки не имели установленного пробега. И тогда Кошкин, дабы «добрать» недостающие километры, сам решает вести танки в Москву. По заснеженным дорогам и полям вел боевые машины конструктор, сидевший за рычагами. Сильно простуженный, с температурой, он вместе с механиками устранял поломки. Гнал и гнал «тридцатьчетверки», ведомый своей звездой, которая высоко сияла в небе России. Показ в Кремле был ключевым в истории создания Т-34 и его, конструктора, звездным часом.

«Ну что, ребята, мы победили! Будем делать гусеничный танк», – задыхаясь от кашля говорит он своим соратникам. Отказывается ехать поездом и возвращается в Харьков со своими родными машинами. Вскоре, 26 сентября 1940 года, за девять месяцев до начала войны, он умирает.

К 22 июня 1941 года было выпущено 1225 танков Т-34, а за всю войну – несколько десятков тысяч. Мстя уже мертвому русскому конструктору, в октябре 1941 года немецкие самолеты остервенело, бомбили городской крематорий в Харькове, где покоилась урна с прахом Михаила Ильича Кошкина. Фашисты будто предвидели свои будущие поражения, намеренно нанося бомбовый удар по объекту, не имеющему военного значения.

Справка:

Средний танк Т-34 образца 1940 года

Масса в снаряженном состоянии: 26000 кг
Экипаж: 4 чел
Толщина брони: 45 мм
Вооружение: 76,2-мм пушка Л-11 образца 1940 г, два 7,62-мм пулемета ДТ
Скорость полного оборота башни: примерно 10–12 сек
Углы вертикального наведения: –5° ; +29°
Боекомплект: 77 выстрела, 3906 патронов
Скорость по шоссе: 54 км/ч
Скорость по пересеченной местности: 38 км/ч

Картина основана на реальном событии: Сталин действительно осматривал новые танки и остался ими доволен. Кадр из фильма «Танки». 2018

В преддверии 73-летия Победы на экраны страны вышел полнометражный художественный фильм «Танки» - от режиссера «28 панфиловцев» Кима Дружинина. За три недели до официальной премьеры некоторым участникам съемочной группы довелось побывать на российской авиабазе Хмеймим в Сирии и прокрутить ленту военнослужащим, выполняющим боевые задачи вдали от родных рубежей. Телеканал «Звезда» привел восторженный отзыв музыканта военного оркестра сержанта Алексея Зиновьева: «Игра актеров очень понравилась. Андрей Мерзликин, конечно, молодец, как всегда... Конечно, всем советую посмотреть этот фильм». Автор сценария «Танков» Андрей Назаров тотчас поместил этот ролик на своем ресурсе в Twitter, сопроводив его следующей записью: «Как кинозритель встретит «Танки»? Волнуемся. Но мнение сержанта Зиновьева с нашей авиабазы в Сирии всегда останется самым главным».

При всем уважении ко всем четырем упомянутым выше лицам, мы никак не можем согласиться как с крайне несамокритичной оценкой сценариста, так и с отдельными частными похвалами фильму. Ибо если игру актеров в целом действительно можно оценить на твердую «четверку» (а то и с плюсом), то изображенное ими «на белой простыне экрана» – на «единицу» с минусом. Не в плане зрелищности (это отчасти впечатляет), а в смысле обращения с историческим материалом и конкретным лицом. А именно – с творцом легендарного танка Т-34 Михаилом Ильичом Кошкиным.

СКРЕСТИЛИ УЖА С ЕЖОМ

Российский зритель уже давно вынужденно смирился с тем, что отечественные деятели «самого массового из искусств» периодически вводят публику в оторопь иными историко-военными «киношедеврами». Но «Танки», очевидно, подняли планку крайнего недоумения еще выше. Режиссер и продюсеры, вознамерившись рассказать о реально имевшем место в предфронтовом 1940 году эпизоде в деле создания Т-34 и его главном конструкторе Михаиле Кошкине, что называется, скрестили ужа с ежом. Они не просто фривольно обыграли тему, а ошеломляюще вероломно извратили историю появления «Танка Победы». Более чем полуторачасовая лента, по сути, не рассказывает ни о танках как таковых, ни об их творце. Они лишь маячат в фильме на втором плане, в то время как на первом гремит «захватывающий» боевик. Конструктор Кошкин представлен не генератором инновационной инженерной мысли и воплотителем передовых технических идей, которые лично выверял на практике, а ковбоем-авантюристом на бронированном коне.

Назарова и Дружинина нисколько не тронуло то, что Кошкин в работе над своим боевым образцом, которому суждено было стать одним из лучших танков Второй мировой войны, смертельно подорвал здоровье, лишился одного легкого и 26 сентября 1940 года ушел из жизни – всего-то 41-летним. И так вот исказить память о нем – за пределами понимания зрителей, которые «несколько иначе» относятся к отечественным былям и выдающимся личностям минувших эпох.

Оказывается, однако, что это отнюдь не «просчет» создателей «Танков». «Ковбойство» закладывалось в картину еще до начала работы над сценарием. А при съемках не просто пошли на поводу нафантазированного, но сделали все, чтобы получился именно бесшабашный вестерн с почти полным отсутствием в нем хотя бы элементарной логики. По словам одного из продюсеров, Дмитрия Щербанова, фильм задумывался «не как военная драма, не как исторический фильм и ни в коем случае не ура-патриотический». А как семейный приключенческий боевик в духе знаменитых советских «Неуловимых мстителей» 1966 года – с целью угодить современному зрителю, особенно юному. Который, «выросший на голливудских блокбастерах и кинокомиксах», якобы «вряд ли заинтересуется исторической драмой».

Оценивать столь однобоко и сугубо однозначно «нынешнюю зрительскую аудиторию», мягко говоря, категорически некорректно. Ибо это явное неуважение к тем многочисленным кинолюбам, которые ждут от наших режиссеров и продюсеров не экранных поделок «под» «голливудские блокбастеры и кинокомиксы», но качественного, содержательного, смотрибельного и вместе с тем поучительного кино. Ведь те же «Неуловимые мстители» именно поэтому стали классикой киножанра, что убедительно совместили в себе историческую правду о Гражданской войне в России с участием в ней реального командарма Семена Буденного и захватывающие боевые приключения горстки вымышленных подростков (у которых, впрочем, были определенные прототипы). И совершенно непонятно, зачем еще задолго до первой команды «Внимание! Мотор! Начали!» «стыдливо» лишать создаваемый фильм даже малой толики «ура-патриотизма», особенно когда в нем на протяжении развития всего действа фигурирует конкретное историческое лицо, внесшее непреходящий вклад в Победу?!

При этом особенно удручает то, что, если верить официальному пресс-релизу, подобное стало возможным с личной подачи министра культуры Владимира Мединского, который одновременно является и председателем Российского военно-исторического общества (РВИО). Автор сценария «Танков» Андрей Назаров – его советник в этой организации, причем он не столь молод, как 33-летний Ким Дружинин, а глубоко «родом из Советского Союза». А ведь РВИО, согласно президентскому указу, призвано «содействовать изучению отечественной военной истории и противодействию попыткам ее искажения, обеспечению популяризации достижений военно-исторической науки, воспитанию патриотизма и поднятию престижа военной службы». В «Танках» же все сделано с точностью наоборот, по сути, попрана вся президентская установка.

Сняли бы обыкновенный ремейк «Неуловимых мстителей» – что мешало?! Ан нет, без Кошкина никак. Объяснение: именно языком крутого боевика преследовали цель «рассказать о подвиге главного конструктора Михаила Кошкина, имя которого сегодня незаслуженно забыто». Странное видение. Обычно при подобной «неуемной фантазии» меняют фамилию реально существовавшего исторического деятеля. Даже – в крепко сбитом патриотическом кино. В фильме «Укрощение огня» (1972), снятом по мотивам биографии творца космической техники Сергея Королева, последний изображен под именем Андрей Башкирцев. Даже назови авторы «Танков» Кошкина, скажем, Кашкиным (как в свое время Борис Полевой в «Повести о настоящем человеке» обратил реального героя-летчика Маресьева в литературного Мересьева), и «принципиальные вопросы» отпали бы.

Кстати, заявление о «незаслуженном забвении» Михаила Кошкина тоже не выдерживает критики. О создателе Т-34 в СССР и России более или менее помнили всегда. В 1970–1980-е годы о нем вышло несколько книг, по одной из которых был снят двухсерийный художественный фильм «Главный конструктор» с Борисом Невзоровым в главной роли; ему был открыт памятник в Харькове (конструктор был похоронен в Харькове, но место его упокоения было утрачено во время бомбардировок и оккупации города гитлеровцами). К 100-летию Кошкина выпускалась почтовая марка; а на его малой родине, в деревне Брынчаги (Ярославская обл.), появился памятник (скромный бюст) Герою Социалистического Труда М.И. Кошкину, в открытии которого при большом скоплении военных принимали участие и двое (из трех) дочерей Михаила Ильича. Тогда же на повороте к Брынчагам с федеральной трассы М8 Москва–Ярославль возвели посвященный конструктору мемориал – его детище Т-34 на высоком пьедестале. К 110-летию был издан сборник документов и воспоминаний о создателе «Танка Победы»… Жаль лишь, что до сих пор ни один историк не удосужился написать биографию Кошкина (а нынешние отечественные танкостроители не заказали таковую) – в популярной книжной серии ЖЗЛ. И то жаль, что в огромной Москве нет даже маленькой улицы его имени; зато уже в годы перестройки, в 1987-м, возникла 700-метровая улица Кошкина (Семена Павловича) – большевика-подпольщика, активно вредившего царскому режиму в революции 1905 и 1917 годов; и многие заблуждаются, что она посвящена именно тому Кошкину, который в XX веке создал лучший в мире боевой танк…

В этом году 3 декабря – 120-летие выдающегося конструктора, к которому мы теперь имеем «достойный» художественный фильм «о нем и его танках».

В «ТАНКИ» ВСЕЛИЛСЯ «БЕЗУМНЫЙ МАКС»

Фильм начинается, в общем-то, хватко, с первых кадров настраивая зрителя на увлекательную историческую правду (и тем сильнее разочарование от дальнейшего). Показано «Прохоровское поле» Халхин-Гола после сражения за гору Баин-Цаган 3–5 июля 1939 года, на котором будущий маршал Георгий Жуков, командовавший там красноармейской группировкой, сжег немереное число танков, брошенных им на японцев без поддержки пехоты. Эти уже тогда несовершенные «бронированные керосинки» вспыхивали от попаданий в них факелами, за что комкор Жуков пеняет командарму 1-го ранга Григорию Кулику, прибывшему сюда «для принятия мер». И мы проникаемся предвкушением, что в дальнейшем нам покажут, как советская оборонка и Красная армия от «керосинок» всего за год-другой дошли до мощного, «опередившего свое время» Т-34.

Догадка вроде бы оправдывается. В следующих кадрах – цех харьковского завода № 183 лета 1940 года, в котором изготовлена пара прототипов Т-34. Танки не могут участвовать в назначенной правительством выставке новинок вооружений в Кремле, поскольку у них мал пробег. И Кошкин вопреки понимаемому им риску и категорическим возражениям директора завода и представителя НКВД, принимает волевое решение «пробежаться» до Москвы своим ходом, дабы набрать установленный регламентом испытаний километраж. Эту его устремленность одобряет по телефону из Москвы генерал армии Жуков. И колонна из двух бронемашин и грузовика с топливом трогается в 750-километровый путь.

То, что в реальности марш происходил не летом, а ранней весной, а Жуков никак не мог единовластно одобрить такую инициативу главного конструктора, равно как и то, что «Маршал Победы» в действительности вообще никаким боком не участвовал в судьбе Т-34, – это вполне допустимые «смещения» во времени и «докручивание» фактов в киноверсиях подобного рода. Поясним. Фактически поход двух «тридцатьчетверок» от Харькова до Москвы состоялся в период с 6 по 12 марта 1940 года и через пять дней обе машины были продемонстрированы Сталину. А Жуков в то время еще не вернулся из Монголии; позже он командовал Киевским особым военным округом, а в Москву на должность начальника Генштаба был назначен в середине января 1941 года – через три с лишним месяца после смерти Кошкина. И на самом деле от военных (помимо гражданских оборонщиков) из Москвы движение колонны курировал начальник Автобронетанкового управления РККА комкор Дмитрий Павлов (будущий генерал армии, командующий Западным фронтом, расстрелянный в июле 1941 года).

Но это – «мелочи». А вот то, какую «правду» зрителю показывают дальше, не может не шокировать.

ГЕРОИЧЕСКИЙ ПРОБЕГ И КИНОШНЫЕ ФАНТАЗИИ

Впрочем, сначала вкратце осветим тот поистине беспримерный пробег двух новоиспеченных (в январе и феврале 1940 года) в Харькове образцов бронетехники, носивших на тот момент заводской индекс А-34. Маршрут из-за их суперсекретности проходил на приличном удалении от населенных пунктов по воистину «неведомым дорожкам» Харьковской, Белгородской, Тульской и Московской областей. Поэтому понятна вся острота риска предприятия – техническая и в условиях тогдашнего вездесущего прессинга НКВД – и степень смелости инициатора прогона. (К слову, сам режиссер во время съемок на натуре под Москвой, по его словам, тоже пережил «массу внештатных ситуаций».) На каких-то отрезках пути Кошкин лично садился за рычаги броненовинок, подменяя заводских механиков-водителей (в киноленте, увлекшись ее вестерновской составляющей, нам этого ни разу не показывают). Конструктор, несмотря на «сырость» образцов, был все же уверен в преимущественной надежности заложенных в них механизмов и агрегатов – и сколько-нибудь серьезных поломок за дни следования к Москве (а потом своим же ходом еще и обратно) не случилось.

В пути Михаил Ильич простудился и на показе на Ивановской площади Кремля сильно кашлял (на обратном пути, угодив на танке в болото, он еще более усугубил свое нездоровье). Сталин и другие члены правительства с восхищением наблюдали ходовые «пируэты» пары будущих Т-34, продемонстрированные на брусчатке между Троицкими и Боровицкими воротами. По свидетельству очевидцев, вождь якобы выразил свои эмоции словами о том, что эти машины – «первые ласточки» наших танковых войск (эпизод нашел отражение в финале фильма). При знании всего этого у Кима Дружинина повернулся язык сказать, что «в реальном пробеге, который состоялся в марте, в снегу и холоде, ничего особенно захватывающего не было». И создатели ленты наполнили ее этим «захватывающим» сполна да за края…

Сначала кто-то сбивает резьбу кислородного баллона, который везут в грузовике, и взрыв лишает танки горючего. В свою очередь, немецкая разведка, словно заглянув на несколько лет вперед, по донесениям агента с харьковского оборонного завода и выкраденным им схемам Т-34 тотчас поняла, что «эта новая разработка русских может доставить Германии большие неприятности в будущих кампаниях». По приказу из Берлина на перехват выехавших опытных бронеобразцов с целью осуществить их «исчезновение» высылается хорошо оснащенная и до зубов вооруженная диверсионная группа. Она уже давно базировалась под Харьковом и только ждала «зеленого свистка» из рейха. Следуют не пехом, а на лошадях. Как это еще не догадались поставить во главе нее гитлеровского «диверсанта всех времен и народов» Отто Скорцени? И только эти «засланные казачки» изготовились выполнить приказ, как на колонну во главе с Кошкиным нападает невесть откуда взявшаяся некая кулацко-махновско-белогвардейская банда.

То есть НКВД во главе с Берией спят либо столь увлеклись «врагами народа 37-го года», что прозевали и с десяток фашистских головорезов за тысячу километров от госграницы, и вольготно живущее в лесочке близ некой деревеньки огромное незаконное вооруженное формирование. Опять же конное. Кстати, у Кима Дружинина на встрече с журналистами после пресс-показа «Танков» спросили об этом, но логики такого решения сценария и его воплощения режиссер объяснить не смог. Но продолжим смотрение. А-ля пугачевцам удается пленить Кошкина и всю его команду. Однако главарь шайки негодует: а что же ему теперь делать с этими танками? Но тут подворачивается выгодный вариант: к нему заявляется командир гитлеровского спецназа и предлагает продать танки ему. Да мало сует. «Батька Махно» отправляет его несолоно хлебавши за добавкой банкнот.

Немцам, видимо поиздержавшимся в погоне за Т-34, «ничего не остается», как покрошить несговорчивых русских разбойников «в окрошку». Из пулемета. Под шумок боя, когда пули в щепки крушат логово «лесных братьев» и все валятся убитыми, главный конструктор со товарищи, ловко лавируя между горизонтальных струй свинцового ливня, бегут к танкам. В одном из них оказывается снарядец, который механик на всякий случай прихватил на заводе («Салют где-нибудь дали бы», – объясняет он опешившему главному конструктору). Тут же преобразившись в лихого заряжающего и наводчика, он этим единственным выстрелом сокрушает все немецкое нападение. А вслед у главаря банды, который поневоле уже хочет немедленно избавиться от бедового приобретения, находится свой «рояль в кустах» – целая цистерна с соляркой, которую он припрятал в сарайчике еще с Гражданской войны. Горючка, к радости Кошкина, аккурат подошла, пробитые на танках топливные бочки плотно заткнули палками, и колонна с ускорением продолжила движение.

Гитлеровская разведка рвет и мечет. В картине она представлена полковником с ликом Чикатило и дрожащей от страха под его гневом белокурой «истинной арийкой». Этой «сладкой» парочке и в голову не приходит кому-то о чем-то докладывать, она сама вершит дела во славу рейха. Такого низведения немцев до уровня дураков нам не показывали с первых послевоенных лет, даже в «Подвиге разведчика» (1947) они выглядят гениями по сравнению с тем, что нам показывают сейчас.

Отдается приказ немедленно активизироваться второй группе глубоко законспирированных «отто скорцени». И в следующую секунду они, как из-под земли, ночью возникают на мотоциклах позади гонящих на полных парах танков. Словно свернули на песчаную российскую трассу из африканской пустыни западного фантастического боевика-погони «Безумный Макс: Дорога ярости» (2015) – Дружинин явно позаимствовал их оттуда (как ранее для своих «28 панфиловцев» он отчасти проецировал отдельные кадры из норвежского комедийного фильма ужасов про зомби-нацистов «Операция «Мертвый снег»). Впечатление, что все диверсанты глухонемые, но отлично понимают своего командира лишь по движению руки с натянутой на нее крагой. Один из них ловко вскакивает на танк и… пилит его броню посредством газовой горелки (баллон с газом оказывается в одной из люлек). Таким макаром гитлеровцы хотят отравить экипаж – запустив в танк через прожженное отверстие из шланга некий газ (баллон с которым в той же люльке). Фильм снимался летом 2017 года, но все равно британские спецслужбы, которые, по версии российского МИДа, в марте 2018-го траванули отца и дочь Скрипалей, отдыхают – столь неуклюже в отличие от ювелирных дружининских немцев они исполнили провокацию.

Впрочем, гитлеровцам-«байкерам» спецоперация опять не удается, потому что навстречу «неопознанным движущимся объектам» выставилась красноармейская артиллерия. Свои бьют по своим, но «броня крепка, и танки наши быстры». Один из них, успешно уйдя от артудара, позже проваливается с деревянного моста на крутой берег реки. Вызволить его возможности нет. Кошкин гонит в Москву на одном танке. К потерпевшему же крушение подкатывают те же диверсанты-отравители и – тут фантазия авторов «Танков» превзошла все мыслимые и немыслимые реалии! – буквально с помощью «мощнейших» бельевых веревок мотоциклами вытягивают боевую машину из западни. (Зачем?! И что они с ним собирались делать дальше?!! – другой вопрос.) Находящиеся внутри Т-34 и сначала притаившиеся «кошкинцы» запускают двигатель, танк начинает «ворочаться» и давить опешивших немцев и плющить их мотоциклы. В минуту смертями раздавленных лягушек гибнет вся вражеская спецгруппа – один сапог от ее командира остается.

А в это время предателем оказывается механик-водитель танка, на котором едет Кошкин, и предлагает конструктору повернуть от Москвы на Запад, чтобы там получать «ненищенскую» зарплату за свои ум и талант. Разумеется, Кошкин гневно отповедует: «Я не на начальство работаю, а для своего народа!» (все же частичка «ура-патриотизма» в фильм таки внесена). Ему удается вывести свое механическое детище из строя. Негодяй хочет размозжить инженеру голову кувалдой, но в последнюю секунду сам получает лопатой по черепу от подоспевшего вовремя ранее отставшего члена команды женского пола лет 20. Которая самовольно к ней приобщилась еще в Харькове как крупный специалист по выплавке брони и в неугасимом желании увидеть «товарища Сталина».

В финале Кошкин и его спасительница предстают у Кремля пред очи вождя. Без Т-34 – ускользнули («неуловимые» же!) не только от бандитов и вражеских лазутчиков-головорезов, а и от собственных детищ. «А где же ваши танки?» – интересуется небожитель. Главный конструктор уже проваливался от стыда и, не находя какого-либо объяснения отсутствию машин, кашляет (то есть от крайнего смущения, а отнюдь не от простуды, как было на самом деле). И тут оба танка друг за другом, как черти из табакерки, вдруг появляются и занимают свои места на выставке… успели! Все в восторге, Сталин называет броненовинки «ласточками»…

ЖДЕМ ВЕСТЕРНА О… ГАГАРИНЕ?!

Всякое снимали, но подобного что-то не припомнится. Повторимся, немыслимо понять, зачем ради «большей популяризации» имени создавшего «Танк Победы» было нагораживать такую чушь. Что вынесет о Михаиле Кошкине юный зритель, кроме того, что творец Т-34 чуть было не получил кувалдой по голове и бросил в пути свои же танки, в то время как другие лихо справились с задачей их перегона?

Вообще фильм «Танки» создает прецедент. В том смысле, что теперь любй может посчитать возможным поэксплуатировать на экране чье-либо знаменитое имя в неких «благих» целях. Представим себе в приключенческом прочтении, скажем, фильм о первом полете человека в космос. А что, ведь факт – далеко не все российские школьники знают, кто такой Юрий Алексеевич Гагарин. Так популяризируем его имя посредством «самого массового из искусств»! К ракете «Восток», чтобы сорвать ее запуск, лезут вооруженные американские «морские котики» (или коммандос с ликами всех «неустрашимых» – Сталлоне, Ван Дамма, Чака Норриса, Джейсона Стейтема…). А Королев не может дать команду «Ключ на старт», потому что терминатор Шварценеггер пленил его, оглушил и связал. Янки-спецназер забрасывает в иллюминатор корабля «кошку», которая вонзается в плечо Гагарина. Летчик-космонавт в последнюю секунду вырывает «коготь», усилием воли сам включает зажигание ракеты и под ее взмывание в космос произносит свое знаменитое «Поехали!». Сталлоне и иже с ним сгорают в пламени из сопл советского космического корабля…

Если помозговать, можно закрутить и покруче: например, в кабине «Востока» взлетевший космический первопроходец вдруг обнаруживает некую влюбленную в него девицу (в «Танках» подобная сюжетная линия зримо прописана через весь фильм, хотя в реальности никакой «женщины на корабле» в том беспримерном марш-броске на гусеницах из Харькова в Москву не было)…

Мы просим не считать чуть выше описанное «синопсисом» сценария будущего фильма. И дай бог, чтобы подобных кино-«Танков» больше не появлялось! Впрочем, обнадеживает то, что на встрече с журналистами после пресс-показа ленты 14 апреля актер Андрей Мерзликин, исполнивший роль Кошкина, слушая критические отзывы, определенным образом не без сожаления выразил свое участие в этом фильме. Было видно, что режиссеру и продюсерам эта его даже очень завуалированная самокритика в их присутствии не понравилась...